Буеккэ Бетуруеп – мэтр из деревни

 

Это поистине человек-легенда, вся сознательная жизнь которого связана с музыкой. Человек, полностью посвятивший себя музыке, до конца преданный ее аккордам и нотам, и, кроме музыки, у него нет других приоритетов. Я горжусь тем, что Петр Петров, мэтр якутской эстрады, как его называют в музыкальной среде – один из моих лучших друзей, мой земляк и мой названый брат и наставник. Не хватит страниц этого журнала, чтобы описать его положительные качества, так как я считаю его уникальным алмазом, которых в природе раз-два и обчелся. Благороднейший, умнейший, талантливейший, сильный, настоящий мужчина с широчайшим кругозором, с редким фееричным юмором, излучающий позитив.

Буеккэ Бетуруеп – вокалист, музыкант таких рок-групп, как «Муручээнэ», «Дуораан», продюсер самой известной девичьей группы «Maxima», автор и исполнитель многих песен, выпустивший несколько альбомов и клипов. Самым популярным и в то же время неожиданно самым креативным стал клип «Дэриэбинэ». В сольной карьере он, любимец всех поколений зрителей, придерживается образа деревенского парня. Много лет является генеральным директором студии «Duoraan-records».

Сейчас можно сказать, что самые яркие звезды нашей эстрады начали свой путь с его звукозаписывающей студии «Duoraan-records». И ранним утром, и поздно вечером там можно встретить кого-то из звезд нашей эстрады и услышать звуки музыки. Наверно, даже сам Буеккэ точно не знает, сколько альбомов и сборников выпустила его студия. Но об этом ниже.

Наш разговор состоялся во время совместных гастролей в наш родной Усть-Алданский улус, куда мы поехали со своей труппой «Догордуулар» и где, кроме нас, были Лэгэнтэй и Александра Алексеева. Во время дневного отдыха нам удалось наконец поговорить о его жизни и творчестве. Надо сказать, что Буеккэ, на первый взгляд, веселый, открытый, совершенно недоступен, если дело касается его личной жизни. Но мне все же удалось его разговорить.

– Буеккэ, давай расскажем читателям о твоем детстве.

– Родом я из села Маягас Усть-Алданского улуса. Родители были простыми деревенскими людьми. Моя мама, Заровняева Розалия, была дояркой, отец, Петров Семен – трактористом. Нас детей четверо: Ира –старшая сестра живет в Намском улусе, брат Семен – в Маягасе, а младшая сестра Александра – в селе Мындааба. Когда я был маленьким, то лето проводил в сайылыке, помогал пасти коров. Конечно, иногда было лень вставать с зарей, зато простора хватало. Все лето проводили на природе, и нам, детям, нравилась такая жизнь. Была у нас на алаасе местная страшилка – дерево с иччи. Говорили, что оно даже ходит по ночам (смеется). Мы очень боялись его, никто к нему не подходил. Но однажды темной осенней ночью нам пришлось везти молоко из соседнего сайылыка на повозке, которую тащил огромный бык. Дорога пролегала как раз под этим деревом. Мы сидели, затаив дыхание от страха, а бык, громко пыхтя, остановился именно под ним и отказался дальше идти. Ни уговоры, ни ругательства и даже палка не помогали. Кто-то стал плакать, кто-то пустился наутек, остальные – за ним, и вдруг бык ринулся бежать. Никто не хотел погибать в страшной пасти иччи. Было так страшно, что мы совсем забыли про молоко, еще и опрокинули бидон. Конечно, наутро нам досталось. Сейчас, проезжая по трассе мимо сайылыка, и увидев это дерево, всегда вспоминаю тот случай.

– За работу платили? Помнишь свою первую зарплату?

– Да, помню очень хорошо. Был у нас старик Сырдьыгынаан, который ухаживал за лошадьми. Я у него в помощниках был. Но мне заплатили не за это, а почему-то за пустячное, на мой взгляд, дело. Мне поручили охоту на мышей. Но не в доме, не на складе где-нибудь, а на алаасе. Я гонялся за бедными зверьками по всему лугу, ловил их, очень старался заработать. Какая была польза от этого, до сих пор не понимаю.   Но бригадир Семеныч за грызунов заплатил огромные для меня тогда деньги – 19 рублей.

– Как учился?

– До шестого класса был отличником. Потом меня перевели в Борогонцы, и там я стал троечником. Но в аттесте была всего одна тройка. По географии. И, конечно же, я решил стать географом. Наверно, я все же сдал, так как меня приняли в ЯГУ, но только вольником. Вольник – это человек, который сидит и ждет, когда освободится место на желаемый факультет, то есть надеется, что кто-нибудь сломается и бросит учебу. Я не захотел занимать чужое место под солнцем и гордо уехал в Маягас работать кочегаром.

– Еще же в армии успел послужить?

– Да, в 1984 – 86 гг., как все приличные якутские парни, служил в Читинской области. Нас, якутов, было восемь человек. Служил нормально. Хвалили мою грамотность, поэтому был писарем. Но некоторые путали писаря с художником, поэтому просили к праздникам рисовать для стенгазеты. Я как хороший друг не отказывался и рисовал как мог, копировал с открыток, а на моих открытках единственное, что было похоже на оригинал, эта надпись вроде «Слава Отечеству!».

– Меня всегда удивляло, как ты, творческий человек, решил стать учителем…

– Да, было время, когда я решил стать учителем русского языка. Сначала туда поступила моя одноклассница Александра Курилкина, и все время рекламировала, что там очень хорошо. Я и повелся, поступил на РОЯШ. Но недолго длилась моя студенческая жизнь. Вскоре, создав группу «Дуораан» со своими друзьями, я бросил все и уехал на гастроли.

– Некоторые путают группы «Муручээнэ» и «Дуораан»…

– «Муручээнэ» – это моя первая группа, я там пел еще школьником. А «Дуораан» мы создали, будучи студентами в Якутске. В то время в Культурном центре ЯГУ жизньбила ключом, было очень много концертов, различных мероприятий. Мы давали там концерты, и наши зрители-студенты были щедры на аплодисменты. Нам, молодым ребятам, это очень нравилось.

– Наверно, поклонниц была куча?

– Конечно, как же без этого? Поклонниц было очень много. Бывало, проходишь по студенческому городку, никого не трогаешь, а из окон тебя окликают девушки. Ты делаешь вид, что не замечаешь их, ведь надо держать марку звезды. Нельзя было замечать простых девушек и здороваться с каждой. (Смеется). А на самом деле было так приятно.

– Расскажи, что-нибудь из жизни группы. Как жили, выступали тогдашние рокеры?

– Как я уже говорил, мы выступали в КЦ ЯГУ. Зрителей всегда было много, концерты проходили на ура. И однажды на концерте, когда мы пели очередную песню, наш вокалист Коля Прокопьев вышел на сцену не по программе. Он должен был выступать после нас. А он вышел и нет, чтобы уйти обратно за кулисы. Так и простоял молча на краю сцены. А Гена Бечеряков, наш автор-музыкант, громко шикал и пытался прогнать его оттуда. И нам, и зрителям было очень смешно, а Коля стойко простоял до конца номера.

Еще помню нашего первого ведущего Олега Гоголева. Голос у него был что надо. Это он во всех наших аудиоальбомах, сборниках произносит рекламу: «Duoraan-records» эьигини музыка алыптаах эйгэтигэр ынырар». Но перед первым выступлением, чтобы справиться с волнением, он выпил немного коньячка. Сначала все нормально шло, а потом он начал спорить и ругаться со зрителями со сцены. (Смеется).

– Сольно трудно было начинать?

– Да, сначала был некий дискомфорт. Я же раньше никогда не выступал один, да еще с музыкальным сопровождением из магнитофона. Впервые на такие гастроли поехалс труппой, где, кроме меня, были Аскалон Павлов, Саина, Байбал и Клим Федоров. Очень тоскливо было выходить одному на сцену без музыкантов. Но потом привык.

– Плюсы-минусы таких гастролей можешь назвать?

– В целом мне нравится так ездить. Но не нравится, когда во время дискотеки, которая также входит в нашу гастрольную программу, начинают приставать с разговорами, расспросами подвыпившие люди. Заходят в комнату, где мы сидим, и затевают разговоры на одни и те же темы. Приходится поддерживать разговор или искать пути для бегства. Очень это утомляет, ведь такое происходит каждый день в течение долгих гастролей.

– Петя, как признанный мэтр, сравни сегодняшнюю эстраду и эстраду своей молодости.

– Раньше, во времена расцвета рок-музыки, песни были намного лучше в плане содержания, стихов. Рок-музыка влияла и на поп-музыку, поэтому песни писали на слова серьезных поэтов, а если сочиняли сами, то очень большое внимание уделяли текстам. А сейчас молодые певцы в основном сами пишут слова. Поэтому содержание песен оставляет желать лучшего. Из молодых музыкантов могу выделить Джиду. Он пишет неплохие стихи для своих песен.

– Можешь сказать точное количество аудиоальбомов, сборников, которые выпустила твоя студия?

– Точно не могу. Но если считать все сольные альбомы и разные сборники, то штук пятьсот наберется.

– Интересно, в каком настроении ты пишешь свои песни?

– Когда как. Например, песню «Тохтоо, эн уоскуй!» из репертуара группы «Муручээнэ» я написал еще школьником. Как-то зашла соседка и стала поносить людей. Я сидел у себя в комнате и все слышал. Мне захотелось остановить поток ее слов.

– У тебя много песен про любовь. Каков идеал женщины для тебя?

– Как у каждого мужчины. Женщина не должна влезать в дела мужчины, много говорить, указывать ему что и как делать. Ее дело – править домом и заниматься кухней.

– Что такое комфорт для тебя?

– Комфорт – это когда мне никто не мешает, не пристает с распросами и не влезает в мою личную жизнь. Я люблю одиночество. Только в уединении чувствую себя хорошо, становлюсь самим собой. А когда хочу отдыхать, то на это есть куча друзей.

– Скоро ты отмечаешь круглую дату. В связи с этим, оглянись назад на свою жизнь, и признайся, если бы ты родился во второй раз, то поменял бы что-нибудь?

– Знаешь, у якутов стереотип – сначала человек должен родиться, вырасти, завести семью, родить детей, воспитать их, состариться и умереть. А если ты не придерживаешься этого, на тебя бросают косые взгляды. Так вот, у меня стереотип жизни другой. Мне моя жизнь нравится. И если бы даже я родился во второй раз, то ничего бы не поменял. Совсем ничего.

Беседовала Любовь ГОТОВЦЕВА

Фото из личного архива героя